Вы Анонимный пользователь. Вы можете зарегистрироваться, нажав здесь.
День Рождения К.С. Льюиса. Рыцарь Радости (часть первая). Разместил 29/11/2012
Сегодня - День Рождения К.С. Льюиса. По этому случаю представляем Вашему вниманию одну из лучших статей о нём. Автор статьи - Владимир Гопман, кандидат филологических наук. 22.11.2012 мы => показывали вам, дорогие читатели, его статью "Волшебные миры Клайва Льюиса", написанную а далёком 1982 году. Статья, с которой мы Вас хотим ознакомить сейчас, называется "Рыцарь Радости: Добро и зло миров Клайва Стейплза Льюиса" (Гопман В. Рыцарь Радости: Добро и зло миров Клайва Стейплза Льюиса // Гопман В. Золотая пыль: Фантастическое в английском романе: последняя треть XIХ-ХХ вв. М., 2012. С. 300-319.), - она является ничем иным, как очень качественной переработкой статьи 1982 года, о которой в наши дни мало кто знает и помнит. Но мы знаем. И мы помним. Как барсук Боровик из сказки "Принц Каспиан". Чтобы ознакомиться со статьёй, нажмите на "подробнее...", чтобы ознакомиться с первой частью статьи.
Рыцарь Радости
Добро и зло миров Клайва Стейплза Льюиса
Надев перевязь И не боясь Ни зноя, ни стужи, ни града, Весел и смел, Шел рыцарь и пел В поисках Эльдорадо.
Э.А. По Эльдорадо [1]
Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 г. в Белфасте в семье Алберта Льюиса, преуспевающего адвоката. О первых десяти годах своей жизни Льюис вспоминал с ощущением непрекращающегося счастья, потому что была жива его мать, Флора Хэмилтон. Флора была писательницей, великолепным математиком (она закончила колледж с магистерской степенью по математике и логике), тонко чувствовала искусство, учила обоих сыновей латыни и французскому. О смерти матери спустя много лет Клайв писал так: «…потом еще были радость и веселье, но ощущение безопасности ушло навсегда. Остались только островки. Великий материк затонул, подобно Атлантиде» . [2]
После смерти жены Алберт Льюис послал детей учиться в Англию, в школу-интернат, о которой у будущего писателя сохранились самые тягостные воспоминания. Ее директор оказался садистом, психически больным человеком – впоследствии его заключили в психиатрическую клинику, а школу закрыли. Но до этого Льюису пришлось проучиться там два года – и то, что ему пришлось пережить, он потом описал в автобиографии в главе с примечательным названием «Концентрационный лагерь» . [3]
До смерти матери Льюис с родителями и старшим братом (между ними была разница в три года) жил в доме, который его отец построил в пригороде Белфаста. По воспоминаниям брата писателя, дом был на редкость нелепо спроектирован, но это-то и делало его таким притягательным для подростков. В автобиографии Льюис писал, что он рос под влиянием «длинных коридоров, пустых комнат, залитых солнцем, чердаков<…> с шумом ветра под крышей – и бесчисленных книг» . [4]
Книги заполняли весь дом: они были в кабинете, гостиной, гардеробе, спальне, стояли в два ряда в огромном книжном шкафу. Далеко не все книги, отражавшие разнообразные интересы его родителей, годились в качестве детского чтения, но никто ничего не запрещал Льюису, и мальчик читал все, что попадалось под руку: «Путешествия Гулливера» и Конан-Дойля, Марка Твена и Эдит Несбит, стихи Лонгфелло, Вальтера Скотта, Диккенса и Уэллса. В домашней библиотеке преобладала проза, поэзии было мало, и, как вспоминал Льюис, ни отец, ни мать не любили литературы романтической, сказочной: «Никто не прислушивался к звуку рогов страны эльфов. В родительской библиотеке не было ни Китса, ни Шелли, а сборник Колриджа лежал неразрезанный. Если я вырос романтиком, то мои родители не несут за это никакой ответственности» . [5]
Из-за сырой ирландской погоды большую часть времени мальчики проводили в помещении, исследуя дом, читая и строя свой вымышленный мир. Была еще одна причина, почему братья предпочитали играть только друг с другом: в результате странного генетического каприза природы у обоих отсутствовали фаланги на большом пальце правой руки, поэтому они, боясь насмешек сверстников, предпочитали избегать их. Когда Клайву (дома его называли Джеком) не исполнилось и шести лет, он с братом придумывал страну, в облике обитателей которой соединились два его тогдашних увлечения: средневековое рыцарство и… животные, облаченные в человеческую одежду (несомненно, из рассказов о храбрых мышах и кроликах, сражающихся с котами, родился один из самых запоминающихся образов сказок о Нарнии, доблестный мышиный рыцарь Рипичип). Джек уделял больше внимания средневековому периоду истории этой страны, тогда как его брат Уоррен – новому времени, когда появились уже поезда и паровые суда. Так возникли хроники страны Боксен, причем сочиняемый текст сопровождался многочисленными картами, рисунками, а также портретами действующих лиц (прототипами которых служили в основном игрушки детской).
История Боксен лишена романтического ореола – в сущности, она представляет собой совокупность реалистических рассказов, по преимуществу о политических и экономических проблемах жизни этой страны. Такой, казалось бы, странный для детей интерес к недетским вопросам объяснялся просто. Приходившие к родителям гости (в основном это были знакомые отца) говорили о политике и финансах, и братья были убеждены, что эти-то предметы и составляют сущность жизни взрослых. По мнению Уолтера Хупера, секретаря и биографа Льюиса, Боксен был продуктом работы интеллекта мальчика, но не его воображения . [6]
Воображение Клайва начало работать тогда, когда он, по его словам, ощутил то, что для себя назвал Sehnsucht. Не случайно Льюис выбрал немецкое слово для обозначения ключевого понятия своего мировоззрения (и художественного метода), ибо понятие это схоже с идущим от немецких романтиков – прежде всего, конечно же, от Новалиса – мотивом Голубого Цветка Желания.
Sehnsucht Льюис перевел как радость (Joy) или страстное стремление к тому, что существует за пределами человеческого понимания и повседневного жизненного опыта, но дается человеку в неосознанном ощущении чего-то невообразимо прекрасного. Томление о том, чего человек не знает, но желает постичь, о прорыве в некие сферы, в которых таится нечто полузабытое, но представляющее собой, быть может, самое замечательное на свете, то, что наполнит жизнь вечной радостью… Впервые Льюис ощутил это чувство в раннем детстве, а значительно позже, по его словам, осознал, что Sehnsucht; есть указание человеку на существование некоего сверхъестественного мира, которого можно так сладко и мучительно желать. Поиски Радости для Льюиса были долгими и сложными, и закончились они обращением его в 1929 г. в христианство, что, в сущности, составило главную тему его автобиографии, имеющую примечательное название «Настигнутый радостью».
В 1914–1916 гг. отец забрал Льюиса из школы, и мальчик стал готовиться к поступлению в Оксфорд. Он занимался с частным преподавателем У.Т. Керкпатриком латынью, греческим, французским и итальянским языками. Талантливому педагогу Керкпатрику Льюис обязан не только умением выступать, отстаивать свое мнение (в тех давних уроках – истоки будущего мастерства Льюиса-лектора, слушать которого, помимо филологов, собирались студенты всех специальностей, от историков до медиков, и Льюиса-полемиста, снискавшего славу в дискуссиях в знаменитом Сократовском клубе), но и также интересом к культуре античности и стран Северной Европы. Эту благодарность своему наставнику писатель пронес через всю жизнь, запечатлев его в «Хрониках Нарнии» в образе профессора Керка.
В 1917 г. Льюис поступает в Оксфорд и почти сразу призывается на военную службу. После недолгой подготовки Льюис направлен во Францию – и прибыл на позиции в день своего 19-летия. На войне он оставался книжником, воспринимая все окружающее через призму литературных ассоциаций – в письме домой, рассказывая о первом бое, когда он услышал свист пролетавших пуль, восторженно воскликнул: «Вот она, война – то, о чем писал Гомер!» [7]. Три месяца спустя в битве при Аррасе Льюис был ранен. Выйдя из госпиталя в 1919 г., он возвращается в Оксфорд и приступает к университетским занятиям. Но жить он отныне стал не один, а с матерью своего друга Пэдди Мура, убитого во Франции. Трудно сказать, почему Льюис в течение долгих лет – вплоть до ее смерти в 1951 г. – заботился о миссис Мур: возможно, мучился мыслью, что он остался жив, а Пэдди погиб, возможно, воспринимал миссис Мур как вторую мать. Как бы то ни было, опека миссис Мур была для Льюиса тяжелым бременем, но он потакал всем ее капризам с удивлявшим окружающих терпением [8].
Льюис прожил в Оксфорде до 1954 г., когда переехал в Кембридж. Вся его жизнь, лишенная ярких внешних событий, – череда творческих и академических успехов. В Оксфорде Льюис познакомился и подружился с профессором английской филологии Джоном Толкином, а спустя несколько лет – с Чарлзом Уильямсом, сотрудником издательства «Оксфорд юниверсити пресс», которое переехало в Оксфорд из Лондона после начала войны. Толкин и Льюис стали «отцами-основателями» литературной группы «Инклинги».
По воспоминаниям Толкина, само это слово было придумано в середине 1930-х годов кем-то из студентов выпускного курса Оксфорда как название литературного клуба, в который входили не только студенты, но и некоторые преподаватели, в том числе Толкин и Льюис. Тот клуб скоро распался, но спустя несколько лет Льюис предложил это название для узкого круга друзей, которые встречались почти каждый вторник за ланчем в баре «Орел и ребенок», а по четвергам – в его квартире в колледже Магдалины, читали отрывки из только что написанного и обсуждали их. «Инклинги» – слово-«портмоне», одно из тех, что так любил Льюис Кэрролл: ведь inklings значит «намеки», ink – «чернила», а все вместе – «людей, склонных делать неопределенные намеки, к тому же перепачканных чернилами» [9]. Кроме того, пародийное наукообразное объяснение предложил Толкин: будто бы, во-первых, «инклинги» отчасти созвучны «инглингам», названию средневекового шведского королевского рода, о котором рассказывается в знаменитой «Саге об инглингах»; а во-вторых, созвучны «скильдингам», то есть потомкам Беовульфа (так как отца этого героя звали Скильд Скевинг).
Толкин читал на этих встречах «Хоббита» и первые главы «Властелина Колец», Чарлз Уильямс – свои «мистические детективы», а четвертый член содружества, Оуэн Бэрфилд, юрист по профессии и филолог по призванию, выступал с вызывавшими неизменно жаркие споры языковыми теориями (на заседаниях бывали также другие университетские преподаватели и старший брат Льюиса, Уоррен). Как вспоминал Толкин, обсуждения проходили весьма бурно, Льюис был одним из самых яростных спорщиков, перебивать которого удавалось одному Бэрфилду, хотя тот неизменно говорил, что спорить с Льюисом все равно что бежать за автомобилем; вообще, заключал Толкин, любой посторонний, окажись на встрече, подумал бы, что перед ним заклятые враги, яростно оскорбляющие друг друга перед тем, как выхватить пистолеты [10].
В 1945 г. умер Чарлз Уильямс, но встречи инклингов продолжались до 1949 г. Конечно, культура, как и история, не имеет сослагательного наклонения, и трудно сказать, каким был бы сам Льюис, не познакомься он с Инклингами, но одно можно утверждать наверняка: вне этого литературного братства, вне его удивительной интеллектуальной атмосферы книги Льюиса были бы иными. Конечно, верно и обратное: книги Толкина и Уильямса также были бы иными.
В 1919 г. выходит первая книга Льюиса (сборник стихов), за которой следуют труды по истории культуры и литературы, теологические работы, романы – и вновь стихи. Всего же на «творческом счету» Льюиса, считая сборники стихов, рассказов и эссе, около семидесяти книг. Среди этого количества художественного проза занимает – по объему – не самое большое место.
Это «космическая трилогия», состоящая из трех романов: «За пределы Безмолвной планеты», «Переландра» (1943) и «Мерзейшая мощь» (1945). Роман «Великий развод» (1945), в котором появляется фигура одного из самых почитаемых Льюисом мастеров фантастической литературы, основоположника христианской фэнтези Джорджа Макдоналда (к числу тех, кто оказал на Льюиса наиболее существенное влияние, надо отнести также Уильяма Морриса и Уильяма Батлера Йетса), семь повестей о волшебной стране Нарнии; наконец, роман «Пока мы лиц не обрели» (1956) – вариация мифа о Психее и Купидоне (сюжет этот, по словам Льюиса, преследовал его всю жизнь: в 1922 г. он пишет по нему пьесу, а затем поэму).
***
Известность Льюиса-прозаика начинается с «космической трилогии». По признанию писателя, при создании ее он испытал влияние романа Дэвида Линдсея «Путешествие к Арктуру» [11], причем его привлекло, что Линдсей соединил научно-фантастический антураж действия и поэтику историй о сверхъестественном [12]. Кроме того, на замысел трилогии повлияли роман Олафа Стэплдона «Первые и последние люди» и эссе Дж. Хэлдейна «Вероятностные миры», в которых говорилось о проблеме межпланетных полетов. Наконец, особо выделял Льюис роман Уэллса «Первые люди на Луне».
Композиционно трилогия объединена образом сквозного главного героя. Это Элвин Рэнсом, филолог по образованию, преподаватель Кембриджа (прообразом его послужил друг Льюиса, Чарлз Уильямс). Льюис намеренно делает героем человека, ничем на первый взгляд не примечательного. По словам Льюиса, «каждый хороший писатель знает, что чем более необычны обстоятельства и события рассказываемой истории, тем более обычным, типичным должен быть герой» [13]. Рэнсом – человек, ведущий размеренную академическую жизнь, вовсе не герой, хотя драматические ситуации, в которые он вовлекается, требуют от него героического, по обычным меркам, поведения.
Уже в первом романе, «За пределы Безмолвной планеты», Рэнсом оказывается на Марсе (на языке его обитателей, Малакандре). Происходит это помимо воли героя – во время случайной встречи Рэнсома с неким Дивайном, бывшим его соучеником по колледжу; тот, подмешав Рэнсому наркотический препарат, приводит его в бессознательное состояние, а затем с помощью своего сообщника, физика Уэстона, затаскивает в космический корабль.
Причина такого поступка выясняется уже на Малакандре: Дивайн нашел на планете богатейшие запасы золотоносного песка, но правитель Малакандры согласился отдать Дивайну золото лишь при условии, что тот привезет с Земли какого-нибудь другого, помимо него и Уэстона, человека. Тогда ни Дивайн, ни Уэстон и не подозревали, что владыка Марса, поняв их низменную сущность, хотел встретиться с достойным представителем человечества…
Роман внутренне полемичен с «Войной миров» Уэллса. Марс Льюиса заселен не жуткими монстрами, как в классическом романе о вторжении на Землю, но существами безобидными и весьма дружелюбными. Они представлены тремя биологическими видами: хросса, сорны и пфифльтригги. Хросса достигают двух метров ростом, тело их покрыто густой черной шерстью, тело опирается на коротенькие перепончатые лапы и широкий, как у бобра, хвост; они заняты рыболовством, растениеводством и … пишут стихи. Но последнее происходит вовсе не по известной утопической формуле Маяковского: «землю попашут, попишут стихи» – хросса открыты сложные, метафизические связи между явлениями, они тоньше и глубже, чем кто-либо другой на Марсе, чувствуют природу и прекрасное, владеют словом. Потому-то, по словам представителя другой расы, «их языком говорят по всей Малакандре» [14]. Сорны (или серони) – семипалые существа свыше пяти метров ростом, выглядящие как карикатура на человека; они ученые – математики, физики, химики, хранители истории Малакандры. Пфифльтригги – похожие на лягушек, с лягушачьим телом и головой тапира – гениальные ремесленники, способные изготовить аппаратуру любой сложности.
Все три вида за многовековую историю планеты не только не враждовали, никогда не воевали друг с другом, но сама мысль об этом кажется им нелепой. Что им делить, когда у каждого вида вдоволь пищи и каждый занят делом, которое он считает лучшим на свете. Узнав от Рэнсома, что история Земли – это история бесконечных войн, они ужасаются (вспомним: такую же реакцию вызывают у короля Бробдингнега рассказы Гулливера об истреблении землянами себе подобных).
Все продумано на Малакандре: взаимоотношение полов, структура общества, цели и задачи индивидуума, его место и роль в социуме. Все устроено разумно, гармонично, целесообразно – прежде всего потому, что планетой управляет Уарса, бесплотное существо, состоящее из света, недоступное глазу землянина. Оно всеведуще и бессмертно; мудро и справедливо правит своим народом. Свой Уарса изначально был и на Земле, но затем настали «Годы Порчи» [15], когда земной Уарса замыслил погубить миры Солнечной системы. Лишь после войны, в которой приняли участие духи всех планет во главе с Малельдилем, духом, сотворившим вселенную, удалось победить врага. Тогда-то Земля получила и название Тулкандра, Безмолвной планеты.
Два мира сталкиваются в романе: гармоничная Малакандра, в котором, как понимает Рэнсом, счастье жителей зависит от уровня нравственности каждого, – и корыстолюбивая, жестокая Земля. В отличие от Дивайна, озабоченного только собственным материальным благополучием, физик Уэстон выступает как пророк космической колониальной экспансии человечества. Он утверждает, что предназначение людей – владеть вселенной, захватив все пригодные для обитания миры. При этом не имеет никакого значения, как к такому плану отнесутся сами обитатели этих миров – Уэстон убежден, что все они по определению представители «низшей» формы жизни, чье предназначение – служить хомо сапиенсу. Не случайно такие заявления звучат из уст одного из наиболее отталкивающих действующих лиц трилогии.
Сам же писатель относился к космическим полетам резко отрицательно – как вспоминает Артур Кларк, Толкин и Льюис в беседе с ним и с другим членом Британского межпланетного общества утверждали, что космические полеты ведут к «разрушению или закабалению всех видов разумной жизни во вселенной и есть по своей сути дьявольский замысел» (evil concept) [16]. Как тут не вспомнить, что в 1969 г., когда экипаж американского космического корабля «Аполлон-11» высадился на Луну, это сопровождалось пафосными заявлениями властей США, что Америка (которая тогда вела войну во Вьетнаме), вступила-де в эру контакта с представителями иных цивилизаций, Джеймс Грэм Баллард заметил: «Если бы я был марсианином, то пустился бежать со всех ног!» [17].
Первый роман трилогии представляет собой образец религиозной утопии, аллегорию религиозной картины мира. Ее законченность, по мнению Льюиса, достигается тем, что мир управляется Малельдилем – высшим богом, богом-создателем, творцом всего сущего, которому помогают уарсы, существующие на каждой планете Солнечной системы, одновременно их ангелами-хранителями и правителями.
Во втором романе, «Переландра», Рэнсом переносится на Венеру (на языке уарса – Переландру). В этом романе мастерство Льюиса в создании иного мира поднимается на более высокий уровень: перед читателем возникают пейзажи Венеры, особенно ее плавучие острова, которые до сих пор в фантастической литературе считаются непревзойденными по выразительности. Рэнсом воспринимает Венеру как «инопланетный рай», утверждается в этом мнении, встретив здесь Еву этого мира, зеленокожую женщину удивительной красоты. Она, обнаженная, восхищает не только красотой, но и естественностью, гармонией, в которой находится с окружающим миром. Зеленокожая женщина – символ непорочности, невинности, не знающей самой себя и не знающей зла.
И в этом Эдеме появляется Зло, стремящееся его разрушить. Вновь Зло обретает образ Уэстона (на этот раз он прибыл на Венеру один). Зло усиливается по сравнению с предыдущим романом – Уэстон, сам того не подозревая, выступает, в сущности, как посланец самого Сатаны, цель которого – погибель этого невинного мира. Уэстон – искуситель, он стремится пробудить в зеленокожей женщине, Королеве будущего мира, влечение даже не столько к безнравственным поступкам, сколько к ненравственному направлению мыслей. Ибо так, по мнению врага рода человеческого, можно выявить скрытые в человеке его злые свойства [18], заставить отступить его – прежде всего помышлением – от заповедей Божиих и нарушить Божий закон. Грех, на который Уэстон толкает Королеву, заключается в уклонении от Бога, в замене его воли себялюбием, эгоизмом [19].
Перед Рэнсомом встает сложная задача – спасти Переландру от Уэстона. Поняв, что с ним, обладающим воистину дьявольской силой убеждения и стремящимся принести в невинный мир знание о жизни грешной Земли и ее искушениях, невозможно справиться, он решает убить Уэстона. Вступая в схватку уже не с человеком, а с посланцем дьявольских сил, герой понимает, что победа – если она будет одержана – может быть оплачена ценой его жизни. Однако он вступает в бой (исследователи не раз писали о жертвенности образа Рэнсома, сравнивая его с Иисусом Христом) [20].
Роман завершается победой Рэнсома. С точки зрения развития сюжета можно сказать, что это счастливый финал. Но так ли это? Скорее этот финал говорит не о счастливой развязке (потому что до нее еще ой как далеко), но о сложности пути к добру, о необходимости постоянной борьбы за него. В конце романа появляются уарсы Малакандры и Переландры – их Рэнсом воспринимает как истинный филолог: Малакандра представляется ему похожей на тонический стих (и потому воплощает ритм), тогда как Переландра похожа на стих силлабический, потому воплощает мелодию [21].
В заключительной части трилогии действие перенесено на Землю, потому что она остается единственным «порченым» (используя терминологию Льюиса, предложенную им еще в первом романе) звеном в общей цепи мировых сил. И гармония во вселенной не может быть достигнута без победы над силами зла на Тулкандре. Действие романа «Мерзейшая мощь» происходит в Англии, в небольшом городке Эджстоу, где находится Брэктон-колледж (топонимы эти достаточно условны, в отличие от самого действия). События но большей части происходят в университетской академической среде, за долгие годы преподавания всесторонне изученной писателем – по словам Льюиса, «лишь эту профессию я знаю достаточно хорошо, чтобы о ней писать» [22]. И действительно, писатель создает убедительные образы преподавателей и запоминающуюся атмосферу в учебном заведении: зависть, подсиживания, стремление опередить конкурентов.
Жизнь университетского центра, спокойная и размеренная, резко меняется с появлением в городке ГНИИЛИ – Государственного Научно-Исследовательского Института Лабораторных Изысканий. Внешне деятельность его выглядит весьма благопристойно: располагая огромными фондами, руководство института предполагает предоставить сотрудникам максимум свободы научной деятельности. На деле же то, чем будет заниматься ГНИИЛИ, по мнению одного из идеологов его создания, звучит так: «Человек должен взять на себя заботу о человеке. Значит это, сами понимаете, что одни люди должны взять на себя заботу об остальных. Мы с вами хотим оказаться среди этих, главных. <…>Прежде всего, стерилизуем негодные экземпляры, уничтожаем отсталые расы (на что нам мертвый груз?), налаживаем селекцию. Затем вводим истинное образование, в том числе – внутриутробное. Человек растет таким, каким нам надо, и ни он, ни его родители ничего сделать не могут. Конечно, поначалу это коснется психики, потом перейдет и на биохимический уровень, будем прямо управлять сознанием» [23].
Эта программа напоминает жизнь «прекрасного нового мира», описанного Олдосом Хаксли в его знаменитом романе. И нечто кафкианское ощутимо в описании деятельности различных подразделений этого учреждения, настоящая цель которого – установить контроль за человеческой эволюцией с помощью черной магии. Впечатляющий образ деятельности ГНИИЛИ – поддерживание жизнедеятельности отделенной от тела головы, принадлежащей недавно казненному известному преступнику (ситуация эта чем-то напоминает роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля»).
Злу в романе противостоят силы добра, ведомые Рэнсомом. Но они малочисленны, потому герой обращается за помощью к древней магии, воплощенной в образе волшебника Мерлина, пробужденного от векового сна. Сам же Рэнсом оказывается Утером Пендрагоном, правителем легендарного королевства Логриса… У некоторых исследователей вызывает сомнение в оправданности обращения к мотивам артуровского цикла. Но как тут не вспомнить Льва Толстого, говорившего, что добро всегда разрозненно, не может объединиться и потому пасует перед сплоченным злом…
И еще хотелось бы упомянуть об одной сюжетной линии – истории молодых супругов Джейн и Марка Стэддок. В начале романа они расстаются и на протяжении почти всего повествования находятся в разных лагерях. И только к концу, осознав губительность разъединения друг от друга, начинают сближаться. Тема любви, точнее, ее спасения соприкасается с глобальной темой спасения души, спасения от зла. И как знать, возможно ли это без спасения брака – союза двух людей, того союза, без которого и вне которого нет гармонии в душе человеческой?.. И путь к истине, к просветлению души, к спасению становится успешнее, если двое, идущие по этому пути, помогают друг другу. Для самого Льюиса, обретшего супружеское счастье – пусть и ненадолго, на три года, – эта тема, думается, имела особое значение…
1 По Э.А. Избранное. М., 1959. С. 32. 2 Бинхам Д. Клайв Льюис и его сказки. СПб., 2001. 2 Lewis C.S. Surprised by joy: The Shape of My Early Life. L., 1955. 4 I am a product of long corridors, empty sunlit rooms, upstair indoor silences, attics exploded in solitude, distant noises of gurgling and pipes, and the noise of wind under the tiles. Also, of endless books // Boxen. The Imaginary World of the young C.S. Lewis. Ed. by W. Hooper. N.Y., 1986. P. 7. 5 Green R.L. C.S. Lewis. L„ 1963. P. 11. 6 См. об этом: Boxen. The Imaginary World of the young C.S. Lewis. 7 This is War. This is what Homer wrote about // Hannay M.P. C.S. Lewis. N.Y., 1981. P. 19. 8 Бинхам Д. Клайв Льюис и его сказки. С. 70–71. 9 См. письмо Д.Р.Р. Толкина литературоведу У. Уайту в кн. White W.L. The image of man in C.S. Lewis. Nashville and N.Y., 1969. P. 221–222. 10 Hannay W.P. C.S. Lewis. P. 13–14. 11 The Encyclopedia of Science Fiction. N.Y., 1995. P. 723. 12 Carter L. Imaginary Worlds. The Art of Fantasy. N.Y., 1973. P. 104. 13 Every good write knows that the more unusual the scenes and events of his story are, the slighter, the more ordibary, the more typical his persons should be // Lewis C.S. Of Other Worlds: Essays and Stories. Ed. by W. Hooper. L., 1966. P. 64–65. 14 Льюис К.С. Космическая трилогия: Романы, эссе. СПб., 1993. С. 117. 15 Льюис К.С. Космическая трилогия. С. 122. 16 Bainbrigde W. Dimensions of science fiction. Cambridge and L., 1986. P. 138. 17 If I were a Martian I’d running now! // Aldiss B. The Detached Retina. Aspects of SF and Fantasy. Liverpool, 1995. P. 24. 18 Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. Т. 3. М., 1995. С. 377. 19 Там же. С. 430–431. 20 The Encyclopedia of Science Fiction. P. 716. 21 Льюис К.С. Космическая трилогия. С. 312. 22 Там же. С. 332. 23 Там же. С. 354–355.
********
Источник: Гопман В. Рыцарь Радости: Добро и зло миров Клайва Стейплза Льюиса // Гопман В. Золотая пыль: Фантастическое в английском романе: последняя треть XIХ-ХХ вв. М., 2012. С. 300-319.
Scan: Мария Семенихина. OCR & SpellCheck: Pietro.
********
Окончание следует...
********
Дополнено 01.12.2012, в 00:14.
Окончание статьи готово. Заходите => сюда и читайте!
Примечание:01.12.2012, 00:14. Обновление. Добавлена ссылка на вторую, заключительную, часть статьи.
Логин n
Не зарегистрировались? Вы можете сделать это, нажав здесь. Когда Вы зарегистрируетесь, Вы получите полный доступ ко всем разделам сайта.